Воронцов К.П.

 

Прошло уже более ста лет с момента завершения в 1912 году Сергеем Есениным трехлетней учебы в Спас-Клепиковской второклассной учительской школе.

Об этом периоде в жизни Есенина долгое время было известно немногое, но по мере накопления и систематизации материалов сотрудникам Государственного музея-заповедника С.А. Есенина в с. Константинове становилось ясно, что годы, проведенные в Спас-Клепиках, сыграли особую роль в судьбе поэта: здесь он получил свое первое регулярное образование, из поэтического мира среднерусской природы, деревенского быта и народного творчества попал в атмосферу книжности, литературных интересов, состязательности в юношеских литературных опытах.

Спас-Клепиковская второклассная учительская школа по современным понятиям соответствует среднему специальному образованию, но учителем Есенин не стал, и в этом, как ни удивительно, определяющую роль сыграло учебное заведение, призванное растить учителей, но именно в его стенах Есенин поверил в себя как в творческую личность, осознал себя поэтом, сделал свой единственный выбор жизненного пути. В последней биографии «О себе» (1925 год) Есенин напишет, подтверждая особую значимость клепиковского периода: «Стихи я начал писать рано, лет с девяти, но сознательное творчество отношу к 16-17 годам...» (VII (l), 9).

Спас-Клепики 1910-х годов - купеческое село с двухэтажными особняками и каменными амбарами, затерянное среди мещерских лесов и болот, на слиянии маленькой речушки Совки и сказочной реки Пры, о которой К. Паустовский писал: «Я много видел живописных и глухих мест в России, но вряд ли когда-нибудь увижу реку более девственную и таинственную, чем Пра...»

Двухэтажное кирпичное здание учительской школы стояло на краю села. Кирпичная беленая ограда с деревянными воротами как бы отделяла воспитанников школы от суетного мира. Школа закрытого типа, с интернатом для приезжающих, находилась в ведении церковных властей и готовила сельских учителей для школ грамоты.

Учитель словесности Евгений Михайлович Хитров, сыгравший особую роль в судьбе Есенина, писал: «Помню, как привезли его к нам в школу, как он держал экзамен, показав удовлетворительную подготовленность. Помню, как, поселившись в школьном общежитии, он вскоре убежал домой, в Константинове, чем встревожил нас всех, так как родное село его отстояло от Спас-Клепиков верст на шестьдесят. Спустя несколько дней родители привезли беглеца. Мы его приняли, взяв слово без спросу не отлучаться»1.

«Когда отвезли в школу, я страшно скучал по бабке и однажды убежал домой за 100 с лишним верст пешком», - писал С.А. Есенин о себе, припоминая этот факт далекой юности (VII (l) 11,12).

Весь день ученики Спас-Клепиковской школы не покидали классы: днем - уроки, вечером - подготовка к урокам под наблюдением учителей. Есенин наравне со всеми выполнял учебные задания, дежурил по классу, по кухне, по столовой и спальне; наравне с другими ходил в церковь, наряжался в стихарь, читал молитвы и псалмы. Программа церковных школ отличалась от программы гражданских школ сравнительно большим циклом предметов, относящихся к области православного вероучения. Остальные предметы - те же, что и в программе гражданских школ. В Спас-Клепиковской школе, судя по расписанию уроков тех лет, ежедневно изучали Закон Божий, церковную историю и церковно-славянский язык. Преподавание в ней этих предметов, скорее всего, носило формальный характер, ибо законоучитель Асписов не придавал большого значения церковным дисциплинам, его более увлекала математика...

В табеле успеваемости выпускного класса и в свидетельстве об окончании школы за 1912 год у Есенина высокие оценки: русский язык -«отлично», отечественная история - «отлично», география - «отлично», чистописание - «отлично», дидактика - «очень хорошо»...

Школа окончена успешно. Есенину шел семнадцатый год, впереди -благородный и почетный труд учителя. Родители, безусловно, были рады, три года ждали они этого дня. Но судьба сложилась иначе. В автобиографии 1924 года С.А. Есенин писал: «Родные хотели, чтоб из меня вышел сельский учитель. Надежды их простирались до института» (VII (1), 15).

И в более ранней автобиографии он отмечал: «К счастью, этого не случилось. Методика и дидактика мне настолько осточертели, что я и слушать не захотел» (VII (l) 9).

Стремление быть поэтом и только поэтом вылилось с взрослением в решимость стать профессиональным литератором. Вот что рассказывал В.А. Гусев, проучивший Есенина три года: «...Потом, во второй и особенно третий год занятий в школе, стало ясно, что голубоглазый, подвижный, как ртуть, весельчак Есенин обладает незаурядным поэтическим дарованием. Писал стихи Есенин, судя по всему, быстро. Показывал их и нам, учителям. Чаще всего он давал их Хитрову. Иногда обращался и ко мне, когда Евгений Михайлович Хитров высказывал довольно резкие замечания по поводу его стихов. Он и приходил тогда ко мне. Был он в этом отношении настойчив и, я бы сказал, излишне самолюбив»2.

Учитель словесности Е.М. Хитров вспоминает: «Я удивлялся легкости стиха его, однако первые два года мало обращал внимания на его литературные упражнения, не находя в них ничего выдающегося. Писал он коротенькие стихотворения на самые обыденные темы»3.

Одно написано им по случаю посещения нашей школы Епархиальным наблюдателем в 1911 году. Учителя показали инспектору стихи Есенина, а когда Сергей прочитал ему «Звезды», И.Д. Рудинский, по просьбе учителей, похвалил одаренного юношу. Какой же отзвук вызвала эта казенная похвала казенного человека в душе юного Есенина! Он пишет поэтическое послание, так звучала начальная строфа:

Солнца луч золотой

Бросил искру свою

И своей теплотой

Согрел душу мою (IV, 9).

«Более серьезно я занялся им, - вспоминает Евгений Михайлович, -в третий, последний год пребывания в школе, когда мы проходили словесность. Стихи его всегда подкупали своей легкостью и ясностью. Но здесь уже в его произведениях стали просачиваться и серьезная мысль, и широта кругозора. <...> И все-таки я не предвидел того громадного роста, которого достигталант С. Есенина... Мешало рассмотреть и то, что в нашей школе у Есенина среди его товарищей-однокурсников были сильные соперники в поэтическом творчестве. Из них наиболее выдающимся был некто Е. Тиранов»4.

Одноклассник Есенина, с которым он учился и прожил три года в школьном интернате, Артем Чернов рассказывал: «Наше отделение всегда отличалось интересом к литературе... Кроме Есенина и Тирано-ва поэзией увлекались и писали стихи другие ученики. По вечерам мы собирались в одной из комнат в интернате, читали Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Кольцова, а потом кто-либо читал свои стихи. Чаще всего это был Есенин. У него уже и тогда имелось много стихов. Писал он их, как нам казалось, быстро и легко. Бывало и так: утром встаем, идем на занятия (кровати наши в интернате стояли рядом), и Есенин просит послушать его новое стихотворение. Иногда отдельные стихи Есенин дарил на память кому-либо из нас.

В долгие зимние вечера устраивали мы школьные спектакли. Душой этого дела был Есенин, которого мы откомандировывали к старшему учителю Хитрову за разрешением «на представление», пользуясь тем, что Есенин был у него одним из любимых учеников»5.

В 1911 году заканчивает школу Григорий Панфилов, самый близкий товарищ Есенина по школе. По традиции выпускной класс фотографировался вместе с учителями на память. Есенин снялся с выпуском Панфилова, встал рядом с ним. Это ему, Грише Панфилову, Есенин напишет позже из Москвы: «Благослови меня, мой друг, на благородный труд. Хочу писать «Пророка», в котором буду клеймить позором слепую, увязшую в пороках толпу...» (VI, 15).

После окончания школы Есенину больше не довелось побывать в Спас-Клепиках. Но память о нем жила в учителях, товарищах по учебе, с которыми он поддерживал связь, встречался в обеих столицах.

Подготовка к открытию музея в Спас-Клепиках сопровождалась многолетней поисковой и исследовательской работой. Около десяти лет велась работа по выявлению архивных материалов, воспоминаний однокашников и учителей будущего поэта, на основании которых можно было бы приступить к воссозданию атмосферы есенинского «лицея». С самого начала было ясно, что собрать полностью подлинную обстановку учительской школы не удастся, но для создания экспозиции необходимо было знать доподлинно, какой она была. Своеобразным ключом к определению характера школьной обстановки стали схематичные зарисовки как школьной мебели и оборудования, так и мебели в квартире учителя Е.М. Хитрова, сделанные его сыном, Александром Евгеньевичем Хитровым.

И вот - одна за другой - находки, подтверждающие своеобразие школьного оборудования и уточняющие зарисовки сына Е.М. Хитрова.

Во-первых, недалеко от Константинова, в селе Романцево сотрудником музея О.Л. Аникиной были найдены в местной школе три маленькие парты, чудом сохранившиеся до наших дней, очень напоминавшие те, что воспроизведены А.Е. Хитровым и подтверждавшие, что такие парты были в ходу. Во-вторых, автору этих строк совместно с ленинградским художником-архитектором В.А. Гавриловым, автором проекта музеефикации, во время работы в Рязанской областной библиотеке им. A.M. Горького попадается «Описание школьных парт и других предметов классной обстановки», выпускаемых Рязанской учебной мастерской Ф. Жиркова в 1909 году. В «Описании» мы увидели уже знакомые парты. В нем даны чертежи школьного оборудования, начиная от вешалки для одежды учащихся до учительской кафедры сошкольными партами. Кроме чертежей и схем, даны почти художественные пояснения, что и как должно служить учебному процессу.

Затем, во время расчистки подвала Спас-Клепиковской школы реставраторами были обнаружены проржавевшие металлические части тех самых парт, которые мы видели на рисунке А.Е. Хитрова. Валентина Николаевна Суворова, первая заведующая Клепиковским отделом музея-заповедника С.А. Есенина, радостно и торжественно показывала сохранившиеся части парт: «Надо же, так долго искали, а они оказались рядом, под нами!».

В поиске и сборе экспонатов для музейных экспозиций всегда много неожиданностей. Жители Спас-Клепиков долгое время ждали открытия музея, разуверившись, они с большим трудом расставались с семейными реликвиями — так необходимыми музею предметами того времени. И только тогда, когда подходила к завершению реставрация здания школы, когда создание есенинского музея в их родном городке стало реальностью, клепиковцы передали в наши фонды множество вещей начала века, ставших музейными экспонатами! Нам очень недоставало фисгармонии в школьной квартире Е.М. Хитрова. За неделю до открытия приходит пожилая женщина: «Слышала, вам нужна фисгармония, приходите, забирайте». Недостаточно было наглядных пособий по различным предметам, как вдруг местные учителя вспомнили, что рядом в новой школе есть комната, в которой сложены разные наглядности, они много лет хранятся там лишь потому, что жалко их выбросить. А так как мы знали по архивам московского Политехнического музея, что современные школьные наглядные пособия близки с дореволюционными, автор этих строк с большой надеждой отправился в соседнюю школу. Разбираясь в завалах плакатов и карт, я обратил внимание на необычный шкаф, дверцы которого раскрывались гармошкой, состояли из трех частей, верх шкафа был застеклен необычно тонким с розоватым оттенком стеклом. У старожилов школы удалось выяснить, что старый шкаф взят еще в тридцатые годы из соседней, стало быть, есенинской, школы. Когда мы поставили шкаф в мемориальный класс, показалось, что он из этого класса никуда и не исчезал.

Выяснив характер и стиль школьной обстановки, мы должны были решить не менее важную задачу воссоздания атмосферы школы, которая была в этой мещерской глубинке своеобразным духовным центром, где наряду с казенным духом интерната закрытого типа будущий поэт встретился с демократически настроенными преподавателями Хитровым и Гусевым, с панфиловским кружком, объединившим юношей, задумывающихся в свои 16 лет о смысле жизни, о путях служения народу. Не случайно своему первому учителю словесности

Е.М. Хитрову Есенин пришлет свою первую поэтическую книжку «Радуница» с дарственной надписью.

Е.М. Хитров хорошо знал семью Гриши Панфилова, относился к этой семье с уважением и охотно разрешал Есенину уходить из интерната к ним домой. Заботливо и отзывчиво относилась к друзьям сына мать Гриши, Марфа Никитична. Она вспоминала: «Чаще других, кроме Сережи Есенина, приходили Митя Пыриков, Анна Шилина, Гриша Черняев. Зимними вечерами засиживались они допоздна. Пели, играли, танцевали, а иногда сидели тихо, кто-либо читал, другие слушали, потом начинали спорить между собой, убеждать в чем-то друг друга»6.

Гриша Черняев вспоминает: «Наш кружок у Панфилова образовался почти стихийно. Вначале мы собирались, чтобы сообща развлечься, поговорить о школьных делах, поспорить о прочитанных книгах. Потом... стали касаться вопросов тогдашней общественной жизни, читали и обсуждали роман Л. Толстого «Воскресение», его трактат «В чем моя вера?» и другие книги писателя. Толстовские идеи сильно захватили тогда и Есенина. Однако сложившихся взглядов и убеждений у нас тогда еще не было. Мировоззрение наше только еще формировалось. Помню, как мы спорили о Горьком и его книгах. С особым интересом воспринимались нами ранние рассказы писателя. Захватывал нас их романтический дух, горьковская вера в человека.

Мы были знакомы со стихами Есенина. Он их читал в кружке»7.

Настроение панфиловского кружка способствовало появлению у Есенина стихотворений, в которых звучала грустная дума поэта о судьбе крестьянской России.

Желание посвятить свое творчество народу, правдиво рассказать о любви к Родине - вот мысли, которые все больше начинают его волновать...

Тот поэт, врагов кто губит,

Чья родная правда-мать,

Кто людей, как братьев, любит

И готов за них страдать (IV, 39).

Так писал Есенин в 1912 году в стихотворении «Поэт», которое он посвятил «горячо любимому другу Грише». Когда уезжал из Спас-Клепиков навсегда, стихи написал на обороте своего фото и подарил Панфилову.

В 1985 году, когда страна праздновала 90-летие со дня рождения Сергея Александровича Есенина, в Спас-Клепиковской второклассной учительской школе 2 октября открылся музей поэта. Прошло более 20 лет... Назрела необходимость обновления экспозиции, которая за эти годы обветшала и в чем-то устарела. Так как за это время накоплено много нового и интересного материала, в большей степени изменились подходы к построению музейных экспозиций, музей-заповедник С.А. Есенина создал проект мемориально-исторического и природного музейного комплекса в городе Спас-Клепики, где происходило становление души, определялись интересы и пристрастия, где началось сознательное творчество Сергея Александровича Есенина. В 2005 году открыта обновленная экспозиция Спас-Клепиковской второклассной школы, что явилось началом успешной реализации музейного проекта в г. Спас-Клепики. А в 2011 году завершено строительство школы грамоты рядом со Спас-Клепиковской второклассной школой, в которой в ближайшее время планируется разместить новую экспозицию Государственного музея-заповедника С.А. Есенина

Примечания

1. С.А. Есенин в воспоминаниях современников. М., 1986. Т. 1. С. 14.
2. В.А. Гусев. Рукопись. ГМЗЕ.
3. С.А. Есенин в воспоминаниях современников. М., 1986. Т. 1. С. 142.
4. Там же. С. 139-140.
5. Прокушев Ю.Л. Образ. Стихи. Эпоха. М., 1978. С. 76.
6. Прокушев Ю.Л. Образ. Стихи. Эпоха. М., 1978. С. 81.
7. Там же.